Любовь Маяковского, муза Диора, подруга Дитрих

http://versia.ru/articles/2011/jul/06/tatiyana_yakovleva

Полная версия:

В июле 1941 года над Средиземным морем фашистами был сбит самолет французского лейтенанта дю Плесси. Орден Почетного легиона из рук Шарля Де Голля получила его вдова. Которой была легендарная Татьяна Яковлева, последняя любовь Маяковского, ближайшая подруга Марлен Дитрих и муза Кристиана Диора...

Она родилась 105 лет назад в Петербурге, но детство провела в Пензе. Откуда и сумела выехать после революции за границу. Официальным поводом для поездки во Францию стала необходимость лечения от туберкулеза. Покинуть Россию Яковлевой удалось благодаря протекции господина Ситроена, того самого владельца автомобильнго концерна, чьим именем сегодня называются созданные им же машины. Ситроен дружил с дядей Татьяны, знаменитым художником Александром Яковлевым, который помогал ему создавать эскизы будущих моделей.

В Париж Татьяна приехала в 19 лет и тут же окунулась в бурную светскую жизни французской столицы. Красота девушки помогла ней получить работу на подиуме и очень скоро весь город был увешан рекламными постерами, с которых на французов смотрело ее лицо.

Поначалу кругом общения Татьяны была русская эмиграция. Правда, какая! Она играла в четыре руки на рояле с Сергеем Прокофьевым, принимала ухаживания Федора Шаляпина, дружила с художниками Михаилом Ларионовым и Натальей Гоначаровой.

Великая встреча, обессмертившая ее имя, тоже случилась в доме русских. Эльза Триоле, родная сестра Лили Брик, занимавшей пост музы Маяковского, познакомила Татьяну с поэтом, который как раз находился в Париже. И вспыхнуло чувство - страстное и взаимное. Маяковский пробыл в Париже чуть больше месяца, но успел сделать своей новой знакомой предложение руки и сердца. И – невероятное - посвятить стихи. До этого подобной чести удостаивалась лишь Лиля Брик.

Татьяна и Владимир были красивой парой. Говорили, что когда они, взявшись за руки, появлялись в парижских кафе, на лицах посетителей застывала благодарная улыбка.

История их любви закончилась трагично. Маяковский уехал в Росиию и больше Татьяну так и не увидел. Ходили разговоры, что именно Брик сделала все, чтобы поэт не получил возможности выехать за границу. А Маяковский прямо говорил: «Если я не увижу Татьяны, я застрелюсь». Именно так он и поступил в апреле 1930 года.

Яковлева пережила его больше чем на 60 лет. Она успела выйти замуж за виконта дю Плесси, родить от него дочь, овдоветь и выйти замуж повторно. Но Маяковский все равно не уходил из ее жизни. Накануне отъезда в Советскую Россию поэт оставил большую сумму денег в цветочном магазине и попросил, чтобы каждое воскресенье на адрес Татьяны приносили корзину цветов с его визитной карточкой. Оставленная сумма была весьма значительна и подарки от пребывающего уже в ином мире влюбленного поступали и годы спустя после его смерти.

Однажды к Татьяне в гости пришел кто-то из русских. Разговор, как всегда, зашел о Маяковском. Несмотря на то, что в Советском Союзе о самом существовании Татьяны Яковлевой стали говорить лишь в конце шестидесятых, истинные почитатели Маяковского о ней, конечно же, знали. Тем, кто внушал доверие, Татьяна даже показывала письма Маяковского. Кстати, письма самой Татьяны к поэту были уничтожены Лилей Брик после смерти Маяковского. Сама Татьяна о Брик предпочитала не говорить. Хотя ее отношение к этой женщине было весьма однозначным и легко прочитывалось в междометиях, которыми Яковлева сопровождала свои рассказы о поэте, обстоятельствах их встречи и расставаниях.

Очередной гость, навестивший Яковлеву, попросил хозяйку развеять миф о том, что Маяковский продолжает присылать ей цветы.

«Вы не торопитесь?» – обратилась Татьяна к гостю. И услышав отрицательный ответ, пригласила к столу и предложила выпить чаю. Когда через час в дверь квартиры позвонили, Яковлева попросила именно гостя пойти и открыть ее. На пороге стоял посыльный с корзиной цветов, в которой лежала визитная карточка: «Татьяне от Владимира».

После Второй мировой Татьяна вместе с дочерью перебрались в Америку. Второй муж Яковлевой, тоже эмигрант из России Александр Либерман, в течении многих лет возглавлял знаменитый журнал «Vogue». За Либерманом было последнее слово о том, какой будет обложка свежего номера самого авторитетного журнала мод. Так, именно Алекс предложил в 1989 году поместить на первую полосу фотографию пребывающей на восьмом месяце беременности обнаженной Деми Мур. Это была настоящая сенсация! Потом про чету Яковлевой-Либермана говорили: «Ну что вы хотите, они же из России. А потому не могут без революций».

Сама Яковлева работала в магазине Сакс на Пятой авеню. Но это, скорее, было хобби, нежели работа ради денег. Несмотря на то, что клиентками ее шляпной мастерской были самые известные женщины мира – от Коко Шанель до Эдит Пиаф - в месяц Яковлева получала меньше тысячи долларов. И не смела владельца магазина попросить о прибавке.

Впрочем, заботиться о куске хлеба ей все равно не приходилось. Либерман был не только авторитетным, но и весьма обеспеченным человеком. Зарабатывал в семье он. А Татьяна могла позволить себе роскошь просто заниматься любимым делом – в начале это были шляпки, а затем – друзья, приемам которых она посвящала все свое время.

Одной из ее ближайших подруг была Марлен Дитрих. Когда кто-то начинал восхищаться красотой ее ног, Марлен отвечала: «Да, они ничего. Но у Татьяны - лучше». А сама Яковлева, когда Дитрих приходила к ней в гости и забиралась на диван с сигаретой  в руках, строго говорила: «Марлен, если ты прожжешь мой диван – я тебя убью. Имей в виду».

Семья Яковлевой и Либермана жила в Нью-Йорке, где на Лексингтон авеню у них был роскошный особняк. Не менее достойное имение было у них в Коннектикуте, которое Джордж Баланчин называл страной Либерманией.

О Маяковском Татьяна помнила всегда. Но полюбила рассказывать о нем уже в семидесятых, когда у нее в полной мере проявилась страсть к воспоминаниям. И к ней приезжали, приезжали, приезжали гости из России. Или же она сама привечала у себя тех, кто не пожелал возвращаться в СССР.

Так, она поддерживала танцовщиков Михаила Барышникова и Александра Годунова, оставшихся на Западе. А поэту Иосифу Бродскому едва ли не за двадцать лет предсказала присуждение Нобелевской премии. Всем своим гостям она читала Маяковского.

Известный телеведущий и историк моды Александр Васильев, гостивший зимой 1986 года в доме Яковлевой и Либермана, рассказывал мне о своих впечатлениях о том визите: «Яковлева производила впечатление строгой женщины, ее можно было испугаться. Прямая, величественная. И это можно было понять – ведь ее муж Алекс занимал очень высокое положение: был одним из руководителей издательства Конде-Наст.

Яковлева была знаменита своими афоризмами. «Норка - только для футбола, а для леди - соболя», - как-то сказала она. Имелось в виду, что в норковой шубке можно ходить только на стадион, а в свет выходить позволительно в соболях.

Она дружила с музами других поэтов. Была лучшей подругой Валентины Саниной, музы Вертинского. Была близка с леди Абди, урожденной Ией Ге, племянницей художника. Одним словом, подруг она выбирала себе под стать.

К заслугам Татьяны Яковлевой относится восхождение Кристиана Диора и появление Ив Сен-Лорана. Талантом своим они обязаны, разумеется, не ей. Но пресса заговорила об этих кутюрье после того, как Яковлева сказала мужу, что гении - именно они».

Татьяны Яковлевой не стало 20 лет назад. Она прожила большую жизнь и накануне своего 85-летия как бы в шутку обратилась к мужу с просьбой: «Будь джентельменом, пропусти меня вперед». Алекс, боготворивший жену, исполнил и эту ее просьбу.

На ее надгробном камне в Конектикуте выбиты слова: «Татьяна дю Плесси- Либерман, урожденная Яковлева. 1906 – 1991».