Григорий АЛЕКСАНДРОВ. Жизнь во сне

ПО ДОРОГЕ в Америку Эйзенштейн, Тиссэ и Александров приняли участие в съемках швейцарского фильма о запрещении абортов. В клинике Цюриха, где проходили натурные съемки, Александрову пришлось играть роженицу, которой делали кесарево сечение. Вопрос ничего не подозревающей акушерки «В который раз рожаете?» и дикий смех «роженицы» и Эйзенштейна сорвали съемочный процесс на несколько часов.

— Здравствуйте, Алексей Максимович, — перед Горьким стоял молодой светловолосый юноша. — У меня к вам письмо от командира 3-й революционной армии, в которой я руководил фронтовым театром. И еще… Вот.

Молодой человек робко протянул сидящему в кресле писателю сложенный вдвое лист бумаги. Развернув, Горький увидел записанное от руки стихотворение: «И я лечу, преград не зная,/ Над морем жизни пролетая,/ Как чайка над пучиной вод./ Противоречия меня соткали-/ Противоречий нет во мне./ Меня ведь нет-/ Меня солгали./ Я наяву живу во сне»…

Босоногий комиссар

НИ ГОРЬКИЙ, ни сам Александров — именно он и был тем самым светловолосым юношей, представшим перед пролетарским классиком, — не могли себе представить, насколько пророческим окажется стихотворение 17-летнего Гриши Мормоненко, которому будет суждено стать знаменитым Григорием Александровым.

О том, как уральский паренек Мормоненко стал Александровым, Григорий Васильевич почему-то никому не рассказывал. Зато с удовольствием вспоминал, как в 12 лет зарабатывал на хлеб в должности помощника бутафора и осветителя в екатеринбургском городском театре. Желая подражать Маяковскому, ходил босым с весны до осени, за что получил прозвище «босоногий комиссар».

Как в 1919 г. вместе с Иваном Пырьевым, тоже впоследствии выдающимся кинематографистом, руководил художественной самодеятельностью в клубе ЧК. Причем руководил настолько успешно, что был награжден офицерской шинелью, шапкой, сапогами и солью, на которую можно было выменять хлеб, и — отправился покорять Москву.

Дров в поезде, везущем в столицу будущего создателя самых популярных советских комедий, хватило лишь до станции Лосиноостровская. На Ярославский вокзал Александров пришагал по шпалам. И тут же отправился на встречу с Горьким, заявив писателю, что готов выполнять любую работу. Артиста, скажем, или режиссера.

Притом, как оказалось, артистом Александров хотел стать сразу, без учебы. Поэтому на предложение Евгения Вахтангова выполнить этюд, как петух ухаживает за курицей, Александров обиделся. «Разве это по-революционному — петуха изображать?» — жаловался он товарищам.

Впрочем, еще неизвестно, кем стал бы Александров, поступи он в 3-ю студию МХАТа. Зато судьба Григория Васильевича после встречи с Эйзенштейном известна всем. В 1929 г. они уезжают в Голливуд.

Несостоявшийся миллионер

СЕГОДНЯ общеизвестным стало утверждение, что всеми своими успехами Александров обязан Эйзенштейну («Мы с Эйзенштейном», — любил говаривать он). Пользуются популярностью у публики и рассказы о близких отношениях, сложившихся между уральским юношей и создателем «Броненосца «Потемкина». Отношениях, которые были вдребезги разбиты их американским вояжем.

Что именно произошло между друзьями-коллегами, точно сказать не может никто. В своих мемуарах Александров упоминал лишь о бесконечных обедах с Марлен Дитрих и завтраках с Чарли Чаплином.

 В Америке советские посланцы едва не стали миллионерами. В один из дней их пригласил на обед в ресторан влиятельный продюсер, после третьей рюмки давший команду официантам внести в отдельный кабинет, где происходило пиршество, телефонный аппарат. «Через минуту, — объяснил он свое поведение удивленным гостям, — по этому телефону позвонит Лев Троцкий. Он хочет предложить вам экранизировать свою новую книгу «Тайны Кремля». Поздравляю, ребята, вы без пяти минут миллионеры».

Однако «ребята» испуганно взглянули на телефон, замахали руками и, закричав: «Это провокация!», — выбежали из ресторана. Визит в Штаты подошел к своему логическому завершению.

Главный человек его жизни

ЭТУ роль критики и зрители всегда отводили несравненной Любови Орловой. «Мы прожили с Любочкой сорок два года. Это было сорок два года счастья», — скажет Александров на одном из концертов после смерти жены. Но, несмотря на это, главным человеком для него была не она. А Иосиф Сталин. Именно он приветил молодого режиссера после возвращения из заграничной поездки.

— Товарищ Горький, — обратился вождь к писателю, на чьей даче произошла его встреча с Александровым. — Помогите товарищу Александрову расшевелить этих мастеров смеха в искусстве. Вы ведь не против всего смешного и бодрого?

Следующая встреча генерального секретаря с режиссером состоялась в 1934 г. на той же даче. Комедия «Веселые ребята», в которой впервые засияла звезда Любови Орловой (ставшей к тому времени второй женой Григория Васильевича), не обругал только ленивый, и все надежды на счастливое будущее картины Александров возлагал на главного зрителя. «Хорошая картина, веселая, — сказал Сталин после просмотра. — Я как будто месяц в отпуске побывал. А что, кому-то она не понравилась? Товарищ Жданов, кажется, у вас были какие-то возражения?» — «Нет-нет, товарищ Сталин, после второго просмотра все вопросы отпали». Этих слов было достаточно, чтобы возвести тридцатилетнего режиссера в ранг «неприкасаемых». Напутствие лучшего друга кинематографистов помнили критики и киноначальство, единогласно признавая все последующие ленты — «Весна», «Цирк», «Волга-Волга», «Светлый путь» — шедеврами.

Не забыли о них и многочисленные недоброжелатели и завистники Александрова, когда в 1953 г. умер его всесильный почитатель. Вышедший в шестидесятом году фильм «Русский сувенир», как и раньше, единогласно обозвали… халтурой и фактически обвинили режиссера в неумении снимать кино. И Александров перестал этим заниматься. Теперь он заседал в президиумах всевозможных конференций, преподавал во ВГИКе, фотографировался с приезжавшими в Советский Союз Мастроянни, Феллини, Лоллобриджидой.

Последней работой Григория Александрова в кино стал документальный фильм «Любовь… любовь», который он начал делать после смерти Орловой. Через год после похорон Любови Петровны Александров потерял и сына Дугласа от первого брака. Но эту потерю он уже не вполне осознавал. «Где Вася (так дома называли Дугласа. — авт.)?» — спросил Александров у невестки. Та ответила, что Дуглас пошел за хлебом. Больше судьбой сына Григорий Васильевич не интересовался.

А через какое-то время женился на жене Дугласа Галине, сделав ее полновластной хозяйкой московской квартиры и внуковского особняка — мест, куда при жизни Орловой жену Дугласа, фотографа по профессии, и на порог не пускали. Ходили слухи, что Галина долго добивалась любви Александрова и замуж за его сына вышла, чтобы официально войти в семью. В поселке поговаривали даже, что внук Александрова был одновременно его сыном…

Именно Галина выдвинула «Мосфильму» требование, чтобы режиссером и автором сценария фильма «Любовь… любовь» оставался выживающий из ума Александров. В крайнем случае «молодая» была готова пойти на уступку и на роль второго режиссера соглашалась назначить… своего сына, Григория-младшего.

P. S. «Любовь… любовь» вышла на экраны уже после смерти Александрова. Несмотря на титры, в которых «автором сценария и режиссером» значился Григорий Васильевич, фильм изобиловал репликами типа: «Как красив был Александров! Он был красив, как Бог…»

Вдова режиссера Галина Васильевна (являвшаяся одновременно и вдовой его сына) не разрешила похоронить Григория Васильевича в могиле Орловой — сегодня их памятники на Новодевичьем расположены по соседству, напротив друг друга. Вскоре умерла и сама Галина Васильевна. Единственный наследник Александрова и Орловой, тот самый Григорий-младший, распродав и сдав часть имущества в аренду, уехал жить за границу.