Юрий ЛЕВИТАН. Народный диктор СССР

 Юрий Левитан мечтал стать артистом. Известным, чтобы афиши повсюду висели и автографы на каждом углу просили. Пробовал даже поступать в кинотехникум, получил направление в Москву, но отношения с кино из-за забраковавшей семнадцатилетнего паренька приемной комиссии не сложились. Так бы и вернулся он в родной город Владимир, не попадись ему на глаза объявление о наборе в группу радиодикторов.

Рассказывали, что будто бы Левитан пошел на курсы дикторов радио, даже толком не зная, что это за профессия. Просто в актеры не взяли, а возвращаться ни с чем домой было стыдно…

«У вас волжский говор, областной диалект, не московский стиль, вы окаете — кто вас примет?!» — пыталась урезонить его секретарша, с неприязнью оглядывая долговязого паренька в очках-«велосипедах», резиновых тапочках и выцветшей майке. Но в конкурсный список все же внесла — одним из… девятисот. И все-таки его приняли.

Первое время Левитан занимался тем, что разносил по кабинетам различные бумаги, готовил коллегам чай и бутерброды, а по ночам усиленно избавлялся от володимирского говора. Наконец, Юрию поручили прочесть по радио статью из Правды- так в тридцатые годы передавали в отдаленные уголки Советского Союза тексты завтрашних газет: диктор почти по слогам читал материал, а стенографистки на местах записывали и отправляли статьи в типографию.

Надо же было случиться, что в тот день, а точнее, в ночь, когда стажер Левитан впервые получил доступ к микрофону, у приемника оказался Сталин. Вождь традиционно работал по ночам, и радио в его кабинете не выключалось. Услышав Левитана, он тут же набрал номер телефона тогдашнего председателя Радиокомитета СССР и сказал, что текст его завтрашнего доклада на открывающемся утром XVII съезде партии должен прочесть диктор, который только что передавал статьи из Правды…

В 12 часов дня в студию привезли запечатанный пакет со сталинской речью. Белого от волнения Левитана провели в студию, где он в течение пяти часов читал священный текст, не сделав при этом ни одной ошибки. На следующий день девятнадцатилетний юноша стал главным диктором Советского Союза. Называть официальный голос Кремля трубой никому уже и в голову не приходило. Коллеги между собой уважительно окрестили Левитана Юрбор — от имени-отчества Юрий Борисович.

Несмотря на безоговорочное признание коллег и начальства, Левитан продолжал серьезно работать над своей дикцией. Просил кого-нибудь из помощников поворачивать лежащий перед ним текст то вправо, то влево, а то и вовсе становился на руки и читал написанное вверх ногами.

В июне 41-го именно Левитан прочел сообщение о начале войны и потом на протяжении всех четырех лет сообщал стране о ситуации на фронтах. Маршал Рокоссовский как-то сказал, что голос Левитана был равносилен целой дивизии. А Гитлер считал его врагом рейха № 1. Главнокомандующий Сталин значился под номером 2.

За голову Левитана было обещано 250 тысяч марок, а специальная группа СС готовилась к заброске в Москву, чтобы ликвидировать диктора. Для того чтобы обезопасить главный голос СССР, Левитану выделили охрану, а по городу распускали ложные слухи о его внешности, благо в лицо Юрия Борисовича знали немногие.

Однажды это чуть было не сыграло с Левитаном недобрую шутку. "Нас не покидала одна мысль, одна мечта — когда же наконец доведется читать приказ о полной победе над гитлеровской Германией? — вспоминал он. — И эта мечта сбылась… 9 мая 1945 года мне выпало счастье прочесть акт о безоговорочной капитуляции Германии… А вечером нас с председателем Радиокомитета Алексеем Александровичем Пузиным вызвали в Кремль и вручили текст приказа Верховного Главнокомандующего о Победе над фашистской Германией. Прочесть его надлежало через 35 минут.

Радиостудия, откуда велись такие передачи, находилась недалеко от Кремля, за зданием ГУМа. Чтобы попасть туда, предстояло пересечь Красную площадь. Но перед нами — море людское. С помощью милиции и солдат взяли с боем метров пять, а дальше — никак.

- Товарищи, — кричу, — пропустите, мы по делу!

А нам отвечают: Какие там дела! Сейчас по радио Левитан приказ о победе передаст, салют будет. Стойте, как все, слушайте и смотрите!

Ничего себе совет… Но как быть? Если пробьемся дальше, в такое плотное окружение попадем, что не выберемся. И тут нас осенило: в Кремле ведь тоже есть радиостанция, нужно читать оттуда! Бежим назад, объясняем ситуацию коменданту, и тот дает команду охране не останавливать двух бегущих по кремлевским коридорам людей. Вот и радиостанция. Срываем с пакета сургучные печати, раскрываем текст. На часах 21 час 55 минут. Говорит Москва. Фашистская Германия разгромлена"…

Начиная с семидесятых годов Юрий Борисович почти не выходил в прямой эфир. Начальство считало, что голос Левитана ассоциируется у населения с какими-то чрезвычайными событиями. Мол, не читать же диктору, объявлявшему о начале войны или салюте в честь Дня Победы, сводки об итогах уборочной.

И Левитан, которому первому среди дикторов присвоили звание народного артиста СССР, стал озвучивать кинохронику, читал закадровые тексты к художественным фильмам, записал для истории Сообщения Информбюро (во время войны выступления Левитана никто, разумеется, не записывал). А еще с удовольствием встречался с ветеранами, для которых его голос был так же свят, как сама память о минувших боях.

В августе 1983 года Юрия Борисовича пригласили принять участие в торжествах по случаю 40-летнего юбилея со дня освобождения Орла и Белгорода. Перед отъездом Левитан пожаловался друзьям на боли в сердце. Но на все попытки отговорить его от поездки неизменно отвечал: Я не могу подвести людей. Меня ждут.

Тот август выдался необычайно жарким — столбик термометра зашкаливал за 40 градусов. На поле под Прохоровкой, где во время Великой Отечественной состоялась знаменитая Курская битва, Юрию Борисовичу стало плохо. Врачи деревенской больницы, в которую доставили Левитана, ничего сделать уже не могли…