"Мемуары фрейлины императрицы". ПРЕДИСЛОВИЕ

«МЕМУАРЫ ФРЕЙЛИНЫ ИМПЕРАТРИЦЫ.

Царская Семья, Сталин, Берия, Черчилль и другие

В СЕМЕЙНЫХ ДНЕВНИКАХ ТРЕХ ПОКОЛЕНИЙ»

Мне всегда представлялось просто фигурой речи фраза «можешь не писать – не пиши».

В Тбилиси со мной произошел тот самый случай, когда я понял, что это не пустые слова.

Не взяться за эту книгу я не мог.

Работа над ней началась всего год спустя после российско-грузинской войны 2008 года.

Тогда, в августе, всего через две недели после изменившей многое и многих даты 08.08.08, у меня родился сын. Это случилось в роддоме, расположенном всего в нескольких километрах от мест, где падали бомбы.

Но война ощущалась и в Тбилиси, где по вечерам стало принято выключать свет – на случай авиационного налета. И все это, напомню (в том числе и самому себе), происходило совсем недавно.

Прошло три года. Я много времени проводил в Грузии  – благословенном краю, ставшим для меня поистине родным – и за весь этот срок мне ни разу не пришлось испытать на себе не то, что ненависти, но даже намека на чувство какого-то недружелюбия.

А когда я приезжал в Москву и рассказывал о том, с какими людьми познакомился в Тбилиси, тоже не чувствовал ничего, кроме искреннего интереса и сопереживания к героям моих грузинских историй…

<…>

Удивительные встречи, на которые оказалась столь щедра грузинская земля, подарили мне идею написать эту книгу.

Все началось с моего изучения грузинского языка. Уроки грузинского неожиданно стали для меня той школой жизни, прослушав курс которой я, кажется, стал другим человеком.

Взявшись за перевод на русский произведений поэта Галактиона Табидзе, я захотел перевести знаменитое стихотворение «Мери», которое в свое время перевела великая Белла Ахмадуллина.

Я заинтересовался – о какой Мери писал поэт.

Мне рассказали, что речь идет о фрейлине последней российской императрицы Александры Федоровны, в эмиграции ставшей одной из любимых моделей Коко Шанель.

И дали телефон женщины, которая лично знала героиню стихотворения Табидзе.

Я набрал записанный номер и тут же получил приглашение в гости. Дело-то происходит в Грузии, как иначе.

И тут же столкнулся с еще одной грузинской традицией: почти у всех здесь два имени – официальное, данное при рождении, и второе, которое, собственно, и сопровождает человека всю жизнь.

Мою новую знакомую все звали Татули, хотя по паспорту она – Тамара. Ее мать, историю которой Татули поведала мне, называли Бабо, в то время как ее полное имя – Варвара.

ТАМАРА (ТАТУЛИ) ГВИНИАШВИЛИ, Тбилиси, январь 2012 г.

Встреча с Татули Гвиниашвили стала одним из самых щедрых подарков, которые мне преподнесла Грузия.

Дочь княжны Бабо Дадиани прожила непростую, но очень яркую жизнь. И знала не только героиню стихотворения Табидзе.

Судьба Татули и ее семьи – это готовый сценарий для многосерийного фильма. Или достойная альтернатива учебнику по истории российской империи, эмиграции и карательной машины, именовавшейся советской властью.

Рассказывая биографию своей семьи, Татули то и дело доставала хранящиеся в ее домашнем архиве фото, на которых были изображены бароны-баронессы и князья-княгини, о которых она говорила.

Оказалось, что все фотографии сумела собрать мать Татули – княжна Бабо Дадиани.

«Несмотря на четыре ссылки, которые ей пришлось пережить», - заметила моя собеседница.

Попросив с этого места рассказать поподробнее, я услышал воспоминания, не записать которые просто не мог.

Поначалу даже была идея написать роман. Но я, кажется, вовремя понял, что в художественном изложении история этой семьи будет выглядеть совсем уж невероятно. Тогда как все то, что вы сейчас прочтете - абсолютная правда.

Я бы назвал эту книгу «Тифлисская сага», ибо всех действующих лиц объединил именно этот город: кто-то здесь родился, кто-то жил, а кому-то, ради возвращения сюда, пришлось заплатить очень высокую цену....

Начну по порядку, с прабабушки Татули – баронессы Мейендорф, урожденной княжны Шарвашидзе.

До замужества за бароном Мейендорфом княгиня Варвара (Бабо) Шарвашидзе была фрейлиной императрицы Марии Александровны и компаньонкой принцессы Евгении Ольденбургской, внучки императора Николая Первого и правнучки Жозефины Богарне, жены Наполеона.

О том, что она успела оставить мемуары, я узнал совершенно случайно.

Работа над книгой о судьбе знаменитой тифлисской красавицы княжны Бабо Дадиани уже подходила к концу.

Мы разбирали домашний архив Дадиани, когда ее дочь Татули обратила мое внимание на стопку пожелтевших от времени листов бумаги, собранных под красной клеенчатой обложкой.

«Баронесса Мейендорф, бабушка моей мамы, в честь которую ее и назвали Бабо, в конце жизни написала мемуары, - сказала Татули. – После смерти баронессы бумаги из Лондона перевезли в Париж, где жила моя тетка. А когда не стало и ее, я привезла рукопись в Тбилиси. Взгляните, может, вам будет интересно?»

Я взял уже чуть обветшавший то ли от времени, то ли от долгого путешествия, фолиант из сотни с лишним отпечатанных на машинке листов, раскрыл наугад и попал аккурат на описание сцены бала, на котором автор мемуаров танцевала с императором Александром Вторым.

С позволения и благословения Татули Гвиниашвили, правнучки Бабо Мейендорф, я взялся за перевод воспоминаний на русский язык.

И понял, что стал обладателем настоящего клада: со страниц мемуаров передо мной представала История.

Варвара, или Бабо, как ее называли, Шарвашидзе родилась 22 июля в 1859 году в Лыхнах в семье последнего Владетельного князя Абхазии Светлейшего князя Михаила Шарвашидзе.

Первое ее замужество оказалось неудачным. После развода Бабо из Кутаиси отправилась в Петербург. Была зима и в один из дней друзья пригласили девушку на каток. Там ее внимание привлек статный молодой человек, искусно держащийся на коньках. Сама Бабо каталась не очень хорошо и потому помощь незнакомца оказалась весьма кстати. Состоялось знакомство, завершившееся свадьбой.

Избранником грузинки стал барон Александр Мейендорф. Прибалтийский немец по национальности, по матери он был двоюродным братом Петра Столыпина, самого знаменитого премьер-министра России.

Барон, как и его кузен, тоже активно занимался политикой. Был членом двух Государственных Дум и товарищем (заместителем) председателя Четвертой Думы.

Жили супруги в основном в Петербурге.

Внук барона Феликса Мейендрофа со стороны отца, и князя Михаила Горчакова, царского наместника в Польше, со стороны матери, муж Бабо был заметной фигурой в политической жизни Российской империи.

О нем часто писали газеты. Особенно много шума наделал вызов на дуэль, который Мейендорф послал князю Львову, будущему главе Временного правительства. Барона оскорбило обвинение князя в том, что он, будучи одним из первых лиц Государственной Думы, проводит агитацию в пользу политической партии октябристов, что, на самом деле, не соответствовало действительности.

Бабо Мейендорф вела жизнь петербургской гранд-дамы. На лето они с мужем перебирались в Крым, где в Феодосии у них была дача. По соседству с бароном одно время жил великий Константин Айвазовский, с которым дружил Мейендорф.

После большевистского переворота Мейендорфы переехали в Прибалтику, а затем в Англию. Барон преподавал в Лондонском университете, а баронесса работала над рукописью своих мемуаров, последнюю запись в которой сделала в июле 1934 года.

Бабо Мейендорф умерла в 1946 году. Барон пережил ее на восемнадцать лет и скончался в 1964 году.

Александру Мейендорфу было 94 года, когда он закончил работу по оформлению брошюры с мемуарами жены. На обложке поместил белый бумажный четырехугольник. На котором с трудом читаемым почерком, наползающими друг на друга буквами, от руки написано: «Мемуары баронессы Варвары Мейендорф, урожденной княжны Шарвашидзе».

Работая над переводом мемуаров Бабо Мейендорф, я часто приходил в дом к Татули Гвиниашвили, семья которой оказалась связана едва ли не со всеми действующими лицами истории баронессы.

ТАМАРА (ТАТУЛИ) ГВИНИАШВИЛИ и ИГОРЬ ОБОЛЕНСКИЙ, Тбилиси, январь 2012 г.

Во время одной из встреч Татули протянула мне еще одну тетрадь, которой оказался дневник ее матери. Переведя на русский язык еще одно документальное свидетельство эпохи, я понял, что работа над книгой может с полным правом считаться законченной.

Зная историю баронессы Мейендорф, познакомиться с историей ее внучки, княжны Дадиани, и правнучки, Татули Гвиниашвили, было интересно вдвойне.

Если бы я не узнал все это из первых уст, то вряд ли поверил, что такое возможно. Что можно столько вынести и не сломаться. Столько испытать и остаться Человеком.

Внучка Светлейшего князя Шарвашидзе, дочь знаменитого князя Дадиани, жена одного из самых состоятельных предпринимателей Кавказа, Бабо Дадиани-Масхарашвили прожила 96 лет  и стала соучастником едва ли не всех значимых событий ХХ века: от встречи с императором Николаем Вторым до приема на Лубянке у наркома Берии, от роскошной свадьбы в соборе Сиони до ссылки в казахскую степь.

Жизнь ее дочери Татули Гвиниашвили, через воспоминания которой я и попытался восстановить картину прошлого, не менее ярка и драматична…

Игорь ОБОЛЕНСКИЙ, 2009 - 1012 гг.