Теннеси УИЛЬЯМС. Мужчина и женщины

ВЕЛИКИМ знатоком женской души по праву считается американский драматург Теннесси Уильямс. Вокруг его пьес кипели настоящие женские страсти. Каждая актриса вносила в роль что-то свое, одновременно раскрывая перед зрителями и потаенные уголки собственной судьбы.

Монлог театрального критика и переводчика Виталия ВУЛЬФА, записанный в декабре 2004 года.

Он ничего не сочинял

КОГДА я начал заниматься Уильямсом, понял, что один человек не способен качественно перевести его пьесы. Работы Уильямса отличают тонкая ткань, замечательная литературная вязь и глубочайший подтекст. За свою жизнь он написал более 40 пьес. В вышедший недавно сборник «Что-то смутно, что-то ясно» вошли 7. 

Драматург ничего не сочинял. Он описывал то, что было им пережито. Все свои мысли, чувства, ощущения Уильямс выражал через женские образы… Когда-то он сказал о героине «Трамвая «Желание»: «Бланш — это я». Почему его так любят играть актрисы? Потому что ни у одного автора в ХХ веке нет таких блистательных женских ролей. Героини Уильямса — женщины странные, ни на кого не похожие. Они хотят дарить счастье, а дарить некому.

Мария Бабанова

ПЕРВЫЙ раз с работой Уильямса я столкнулся, когда Московский Художественный театр репетировал «Сладкоголосую птицу юности». Это было 27 лет назад. Я отдал эту пьесу, переведенную вместе с Александром Дорошевичем, своей любимейшей актрисе Марии Ивановне Бабановой. Мне казалось, что это ее роль — знаменитая актриса, звезда, которая переживает любовный роман с молодым человеком и в которой все равно побеждает жажда творчества.

Помню, как пришел к Марии Ивановне домой, в ее сказочно красивую квартиру на улице Москвина. Она прочла пьесу и сказала: «Виталий, вы — сумасшедший. Разве я могу это играть? В этой пьесе надо обязательно кого-то хотеть. А я даже не помню, что это такое. Здесь же нельзя идти ни на какие подмены, здесь все абсолютно искренне. А потом, где я найду в театре партнера, который сыграет Чанса Уэйна? У нас же все или дворники, или «облако в штанах».

Ангелина Степанова

КАК потом покажет жизнь, отказавшись играть «Сладкоголосую…», Мария Ивановна сильно ошибется. А тогда «Сладкоголосая птица…» была принята в Театре на Малой Бронной, еще во времена Эфроса. Но вскоре после того как начались репетиции — главные роли должны были играть Лидия Сухаревская и Михаил Козаков, — постановку не разрешили. И так пьеса лежала у меня в столе, пока не состоялся разговор с Олегом Ефремовым. Шел уже четвертый год его пребывания во главе МХАТа, и Олег страшно мучался, что никак не мог найти подходящую роль для Ангелины Степановой. Ефремов прочел пьесу и поручил постановку Всеволоду Шиловскому — хорошему актеру, но довольно среднему режиссеру.

Ангелина Иосифовна Степанова была человеком очень большого ума, тончайшая, интеллигентнейшая актриса. Она прекрасно поняла, что это фрейдистская пьеса, где речь идет о сексуальных отношениях. И суть ее не в том, что немолодая принцесса Космонополис (а героини Уильямса чаще всего немолоды) нашла успокоение, встретив молодого бездельника 29 лет. И за этим стоит что-то другое.

Было интересно, как Степанова повернула пьесу. Она отказалась играть сцену, где были слова: «Закройте шторы, включите музыку и заставьте меня почувствовать, что я еще женщина». Актриса — ей тогда было уже 70 лет — не пошла на такую откровенность. «Виталик, мне не нужны эти слова. Я это отыграю иначе», — сказала мне Ангелина Иосифовна. И действительно отыграла.

У нее было совершенно замечательное место, когда она говорила: «Я не стара. Нет, я не стара. — И выходила на авансцену. — Я просто больше не молода. Сладкоголосая птица юности, которая поет в моей душе, есть жажда творчества». У Уильямса этих слов — «жажда творчества» — не было. Но спорить с ней никто не посмел. Более того, эта реплика оказалась так уместна, что потом даже вошла в текст пьесы. Мхатовская постановка была первым нашумевшим спектаклем после «Трамвая «Желание».

Светлана Немоляева

«ТРАМВАЙ «Желание» поставил в Театре им. Маяковского Андрей Гончаров. Это была революция! Скандал! Главные роли играли Армен Джигарханян и Светлана Немоляева. В роли Бланш она выходила на сцену 28 лет! Когда я об этом рассказал в Америке, мне не поверили. Но надо заметить, что играла Света хорошо, и с годами все лучше и лучше.

Я был на одном из первых прогонов. Рядом со мной сидела Мария Ивановна Бабанова. Она была в состоянии потрясения, потому что роль Бланш была ее ролью. «Трамвай…» — вообще самая гениальная пьеса Уильмса. В ней рассказывается о том, как представительница аристократического рода Бланш Дюбуа не принимает среднего человека, каким является Стенли Ковальский. Обычный, заурядный человек ей изначально отвратителен. Но одновременно ее тянет к нему. А его, хотя он ненавидит всех этих выскочек с юга, тянет к Бланш. Они непримиримы, но друг без друга не могут.

На том прогоне Света только овладевала ролью. Поэтому, когда Гончаров подошел к Бабановой (а у нее был очень острый язык) и воскликнул: «Посмотрите, как играет Светлана! Как она плачет!», Бабанова ответила: «Плачет она замечательно. Но плакать должны мы».

Татьяна Доронина

ДРУГОЙ спектакль по Уильямсу тоже шел в Театре им. Маяковского и назывался «Кошка на раскаленной крыше». Роль Мэгги репетировала и играла Татьяна Васильевна Доронина. Очень большая актриса, она совершенно невероятно играла последний акт.

Репетиции шли очень нервно. Татьяна Васильевна любила парики и без них на сцену не выходила. А Гончаров требовал, чтобы никаких париков не было. На генеральной репетиции разгорелся страшный скандал: Доронина 10 раз переодевала парик. У Гончарова не было сил, он кричал, как безумный. А она все равно выходила в парике.

В знак протеста Андрей Александрович не пришел на премьеру. Зато в театр пришел Михаил Горбачев, тогда еще просто секретарь ЦК КПСС. Когда после спектакля он с Раисой Максимовной захотел зайти к Дорониной в гримерную, Татьяна Васильевна, которую предупредили об этом, спросила: «Горбачев? А кто это? Нет, скажите, что я занята».

Я был на премьере, она состоялась 27 декабря 1981 г., с Аллой Демидовой. Татьяна Васильевна лишь слегка кивнула ей, когда мы зашли в грим-уборную. Алла Сергеевна потом долго корила меня за то, что я ее потащил за кулисы. Актерские амбиции!

Ольга Яковлева

В ОТЛИЧИЕ от «Кошки…», восторженно принятой критиками, спектакль «В баре токийского отеля» не отругал только ленивый. Здесь замечательно играет Ольга Яковлева. Ей, может быть, как никому другому, удается воплощать на сцене героинь Уильямса. В ней есть ломкость, утонченность, хрупкость, женское очарование, загадка. Оля очень переживала, когда в газетах появлялась гадость об этом спектакле. А я ее успокаивал, говоря, что Уильямс — это Уильямс и его пьесы всегда будут волновать зрителя. Так оно и получилось: «В баре токийского отеля» идет уже четвертый сезон.

Вообще Уильямс — мечта для актрис. Я знаю, как Марина Неелова всегда мечтала сыграть Бланш Дюбуа в «Трамвае «Желание». Был момент, когда Никита Михалков хотел ставить этот спектакль. Но тот проект, к сожалению, очень быстро погас.

Лия Ахеджакова

В «СОВРЕМЕННИКЕ» никогда не ставили Уильямса. И обратились к его пьесе, я бы сказал, по техническим причинам. В 1996 г. большая часть труппы уезжала на гастроли в Америку. Тогда и решили с теми актерами, кто оставался в Москве, поставить «Предупреждение малым кораблям». Одну из глубочайших пьес об одиночестве, в которой потрясающая женская роль. По идее, ее должна была играть огромная некрасивая женщина, таскающая на себе фургоны. Такая кобылица, первая реплика которой: «Ты… твою мать». И эту роль дали… Лии Ахеджаковой. Маленькой тоненькой актрисе, которая играет эту роль волшебно. Первая рецензия на спектакль называлась «Аншлагов не будет». Критика поливала постановку из брандспойтов. Лия рыдала, читая все это. А сегодня билеты на «Предупреждение малым кораблям» купить почти невозможно...

2003 г.