В июле 2001 года народной артистке СССР Любови Соколовой исполнилось бы 80 лет. Юбилейный вечер должен был состояться в Доме кино, и она так к нему готовилась! Но у судьбы были совсем другие планы…
ЛЮБОВЬ Сергеевна никогда не боялась смерти. И когда в одной из медицинских клиник ей сказали о необходимости сделать операцию на сердце (коронарное шунтирование) и выставили при этом солидный счет, актриса отказалась: «Таких денег у меня нет, а просить не стану. Сколько Бог даст, столько и проживу».
Я ПОЗНАКОМИЛСЯ с ней лет пять назад. Мы созвонились, и Любовь Сергеевна пригласила к себе в гости, в «киношный» дом на улице Черняховского. Войдя в ее небольшую квартиру и увидев перед собой известное каждому и ставшее почти родным лицо, поначалу даже не поверил, что это она, наша киномама. «Первым так окрестил меня режиссер Ниточкин, — рассказывала актриса. — Помню, во время съемок услышала за спиной: «Ну где же наша всесоюзная киномама?» Поначалу и не подумала, что про меня это. А потом так и приклеилось. Называли и «всесоюзной», и «вселенской». Только не забывайте, что я еще и кинобабушка».
О своих работах в кино Любовь Сергеевна говорить как-то не очень любила. «Да я всех своих ролей и не помню. Сколько их было? Сотни три, наверное, наберется». Одним из своих самых любимых фильмов считала «Доживем до понедельника» Ростоцкого, в котором сыграла эпизодическую роль матери непутевого ученика, которую вызывает в школу герой Вячеслава Тихонова. «Я настолько отдалась работе, — вспоминала она, — что потом два дня голова просто раскалывалась. По сценарию должна была дать сыну подзатыльник. Мальчишечка снимался такой забавный. Перед тем как режиссер скомандовал «Мотор», мальчонка попросил меня: «Вы не очень-то дуплите, ладно?» Думал, наверное, что я ему в кадре голову оторву».
Кстати, в творческом багаже народной артистки не было ни одной главной роли. Сама она объясняла это тем, что должна была заниматься семьей и надолго отлучаться из дома просто не могла. А вот от отрицательных ролей Соколова отказывалась принципиально. «В жизни и так много плохого, а тут еще на себя такой груз вешать», — говорила она.
Когда интервью было закончено и я собрался уходить, Любовь Сергеевна удивленно спросила: «А как же чай? Я специально перед вашим приходом в магазин сбегала, пирожных купила. Да, такой забавный случай вышел. Я по пути зашла на рынок и взяла десяток яиц. Прихожу домой, а в пакете — на два яйца больше. Ошибся продавец, думаю, и понесла лишние яйца обратно. А оказалось, он нарочно так сделал. Подарок, говорит…»
НАВЕРНОЕ, никто не вспомнит, чтобы у Соколовой на людях было плохое настроение. На лице всегда улыбка, в глазах — озорной блеск. Не зря же Сергей Герасимов называл ее Соловей-разбойник. «Конечно же, я оптимист, — говорила актриса. — Ведь я пережила блокаду, а это… Жила в Ленинграде, в сороковом поступила в институт на актерский факультет к Герасимову. В институте встретила будущего мужа. В мае расписались, а в июне — война. А потом обрушилась и блокада… И не думала, что выживу. На Фонтанке садилась умирать — не смогла… В этой блокаде потеряла мужа — красавец был, высоченный, Черкасова дублировал. Схоронила свекровь. После такого мне теперь ничто не страшно. Был бы хлеб, а остального человек сам добьется, если есть здоровье».
Личная жизнь у народной любимицы так и не сложилась. Второй муж, известный кинорежиссер Георгий Данелия, ушел к другой женщине, сын Николай трагически погиб. Единственным утешением оставалась красавица-внучка, в которой бабушка пыталась воспитать главные, на ее взгляд, человеческие качества — терпение и выдержку. «Без этого сегодня не выжить, — неизменно повторяла Любовь Сергеевна. — Иной раз смотрю на людей и плачу: так их жалко. Готова выйти и как те, кто 600 лет назад преградил дорогу воинству Тамерлана, крикнуть: «Люди, остановитесь! Что вы делаете?» Не понимаю, как можно убивать себе подобного? Ведь каждый человек настолько красив!»
В последнее время актриса с удовольствием перечитывала Чехова. Больше всего ей нравился монолог Ольги из «Трех сестер», которую она играла в Театре киноактера: «Пройдут годы, мы уйдем, нас забудут, забудут наши имена, голоса. Но наши страдания перейдут в радости для тех, кто будет жить после нас. Если б знать, если б знать…»
Комментариев нет:
Отправить комментарий